«Подзаголовок спектакля – «Страсти по Андрею» – заставляет вспомнить не только о Евангелии и баховских пассионах, но и об одноименном фильме, позже переименованном под нажимом властей в «Андрея Рублева». У героя шедевра Андрея Тарковского и центрального персонажа Попова-Квятковского-Дегтярева действительно есть нечто общее: переживая душевный кризис и довольно четко артикулируя свою позицию, они тем не менее остаются в некотором роде пассивными наблюдателями разворачивающихся исторических событий. Скорбными свидетелями жестокости мира, которой, в сущности, им нечего противопоставить, кроме собственной аскезы и искупительных страданий. И не важно, что Сахарова и Рублева разделяют пять веков. Создатели «Аскета» вовсе не стремятся представить историю академика как сугубо советскую, прокладывают мостики и к Возрождению, когда был сожжен Джордано Бруно, и даже к античности. Но что цепляет еще сильнее– к нашим дням. Один из самых сильных эпизодов оперы посвящен «часам Судного дня» – символическому устройству, стрелки которого обозначают близость атомной войны. Грозные голоса возвещают, сколько осталось минут до полуночи, то есть до ядерного конфликта, в тот или иной момент истории. Кульминацией – максимальным приближением к точке невозврата – становится, как несложно догадаться, 2022 год, даром что Сахаров не дожил до этих событий и вряд ли мог их предвидеть». 

Полная версия – на сайте.