практика : журнал : премьера спектакля «летели качели»
Премьера спектакля «Летели качели»
2 марта в «Практике» состоялась премьера нового спектакля
03.03.2019
Спектакль о взрослении как о непростом процессе обновления
Взросление — неизбежный переход из одного этапа жизни в другой. Расставание с идеалами юности, пересмотр приоритетов и ценностей — процесс болезненный, но и очищающий. Кризис сменяется обновлением, отчаяние — готовностью к новым реалиям. Этот кризис — в фокусе внимания пьесы «Летели качели». Герой этой истории — тридцатипятилетний мужчина, чье мировоззрение, как и многих людей этого поколения, сформировали песни «Гражданской обороны». Но жизнь не стоит на месте, требуя новых решений и новых стратегий.



«Летели качели» — история и лирическая, и социальная. Частная жизнь героя возводится в универсальную формулу поколения, чье взросление пришлось на переломное время в истории страны. Раздробленное сознание этих людей — невозможное совмещение ощущений: взросления как необходимости и статики, зависания в детстве как предохраняющего от потрясений механизма.



Марфа Горвиц, режиссер спектакля: «Для меня это поколенческая пьеса, где описано постсоветское пространство выжженной земли. До 1917 года строили церкви, потом их жгли, а потом, на исходе советской эпохи, в людях поселилась какая-то пустота, которая заметна и сегодня. Дети, взрослевшие в позднесоветское время, уже понимали, что их обманули. Кто-то тогда начал цепляться за рок-культуру, за Летова, кто-то снова пошел в церковь, но, в целом, это поколение брошенных, затерянных, недолюбленных детей. Рок-движение подбирало их на ландшафтах нашей земли: можно было хотя бы поорать, выразить свой гнев. Все — нереализованные, все ищут смысл своего существования, но находят только муляжи. Мир без взрослых. 
В пьесе есть важная мысль: человеку необходимо на что-то опираться. Он не может просто так, без опоры, болтаться в воздухе. Адепты анархии, панка и рока опирались на разрушение, а теперь и разрушать нечего, не с кем бороться. Ты можешь ходить на митинги, можешь не ходить, все равно ты ничего не изменишь. Мы сидим на обочине, в каком-то придорожном кафе и пытаемся завести механизмы выработки смыслов в постсмысловом пространстве».